 Беседа «без галстука» – самый желанный формат для журналиста. Когда, скажите на милость, можно еще узнать мнение интересующего тебя человека о двойных стандартах в политике, о природе власти, о пиар-технологиях, о семейных ценностях, о личностном росте и творческой самореализации? Вот только где найти таких героев во времена тотальной политкорректности? Наш сегодняшний собеседник – депутат городского Собрания Михаил Сафронов – принял предложение без колебаний и «кокетства». От себя добавлю, что разговаривать с человеком, не уважать которого просто невозможно – приятно вдвойне. «Уважение» – это вообще определяющее слово для личностной и профессиональной характеристики Михаила Федотовича. |
Style Эксклюзив ПРОЗА ЖИЗНИ И ПОЭЗИЯ ДУШИ МИХАИЛА САФРОНОВА – Михаил Федотович, бывает, что наши политики или vip-чиновники совершают поступки, которые у простых людей имеют четкое и конкретное определение. Тем не менее, политики (или vip-чиновники) всегда находят оправдание своим поступкам. Более того, они находят оправдание своим, даже самым гнусным и безнравственным, поступкам. Как вы думаете, почему так происходит? – Я думаю, что подобное происходит потому, что у нас до сих пор присутствует политика двойных стандартов. Существует некая определенная разрешающая способность по отношению к чиновникам… – Или к политикам… – о которых нельзя говорить. Причем, чем выше их статус, тем больше всевозможных табу. Обратите внимание, этот запрет, например, не касается олигархов, не обремененных государственными полномочиями. Вот про Романа Абрамовича вы можете прочитать все, что угодно, но вряд ли вы наткнетесь к прессе на какой-либо негативный материал, касающийся того или иного губернатора. Это исключается. Губернаторов у нас назначают, а не выбирают. Зато мэров городов сейчас «трясут» достаточно бесцеремонно. Почему подобное происходит? Потому что есть закон, в котором говорится, что органы местного самоуправления отделены от государственной власти. То есть главы городов находятся в таком государственном «поле», в которое можно смело войти. И тебе за это ничего не будет, потому что к касте «неприкасаемых» они не относятся. – Знаете, почему я начала нашу беседу с такого резкого вопроса? Если помните, не так давно произошел скандал, приведший к отставке губернатора штата Нью-Йорк. Меня особенно поразило, что наученный горьким опытом своего предшественника, новый губернатор с ходу решил покаяться в своих прегрешениях и признался, что в прошлом изменял своей жене. Согласитесь, невозможно представить, чтобы в нашей стране карьера политика или чиновника оказалась полностью зачеркнутой из-за какого-то скандала. – Вспомните историю с генеральным прокурором Скуратовым. – Как же, как же – известное «банное дело», снятое на видео. – Но это, естественно, был определенный заказ. – А нам вообще нужна такая «голая правда», как в случае с американским экс-губернатором? В конце концов: меньше знаешь – крепче спишь. Да и вообще, если человек хорошо выполняет свою работу, так ли уж важно, с кем и по какой цене он проводит свое нерабочее время? – Понимаете, в Америке на сегодняшний день состояние демократии таково, что они могут говорить о подобных вещах совершенно нормально, и даже выносить их на публичное обсуждение. Для нас это слишком. – Михаил Федотович, вы упомянули, что главы городов находятся в ином государственном поле. Может случиться такое, что и мэров будут назначать? – Нет, хотя подобных попыток было сделано уже огромное количество. Некоторые губернаторы так и заявляют: «Меня назначили, я тоже хочу сам назначать глав городов». Однако извините. Не для этого мы в 1998-м году подписали европейскую хартию муниципальной власти, в которой этот пункт очень четко обозначен. Кстати, заслуга Ельцина как первого президента, что в 1995-м году в законе о местном самоуправлении было записано – муниципальная власть отделена от государственной. И эту грань мы перейти не можем. – Как работает наша городская власть? – Не хотелось бы говорить «шершавым языком плаката». – И мне не хотелось бы слышать ответ в таком ключе… – На самом деле я принимаю в этой работе самое непосредственное участие, несмотря на то, что уже не председатель городского Собрания депутатов. Стараюсь быть в центре этих событий как член градостроительного совета, как член рабочей группы по стратегическому развитию города, как депутат городского Собрания. По мере возможностей, являюсь активным участником этого процесса – работы нашей власти. Поэтому со всей ответственностью оцениваю состояние дел в нашем городе как положительное. Тот период, когда я был спикером Горсобрания, во многом был застойным. К сожалению, механизм для воплощения задумок в жизнь у прежней администрации был неповоротливый. Когда в Магнитогорске появился новый глава города – более современный, более динамичный и расположенный к изменениям, то он и его команда смогли сделать очень многое для того, чтобы в целом оживить экономику и социальную жизнь города. – Это пиар, Михаил Федотович? – Это правда. – А как вы относитесь к пиару? Прочитала забавную информацию, что президент Белоруссии пригласил советника Маргарет Тэтчер для улучшения образа страны на мировой арене. Дескать, Лукашенко надеется, что с помощью нанятого импортного политтехнолога ему удастся «облагородить» Белоруссию и свое президентство. – Полная иллюзия. Ну, что может сделать этот советник? – Это пиар, Михаил Федотович? – Так ему же не нужно знать местные особенности. Главное – владеть приемами и методиками. – Означает ли это, что вы сами в период выборов услугами «пиарщиков» не пользовались? – Абсолютно не было в них нужды. Считаю, что привлечение пиар-технологов – это определенного рода слабость. – Между тем, многие искренне уверены, что эти специалисты способны улучшить образ кандидата и позитивно повлиять на выбор электората. – Еще раз повторю: если кто-то включает пиар-технологии, особенно «черные» пиар-технологии, в арсенал своих средств, значит, он слабак. Сильному, уверенному в себе, в своих концепциях, в своей правоте человеку такие «штучки» не нужны. – Как вы считаете, сколько времени человек может находиться у власти? – Это правильный вопрос. У меня совершенно четкое убеждение, что максимум 8 лет. Я – за ротацию, за изменение кадрового состава. Вот, смотрите: есть Лужков, который находится у власти уже лет 15-16, есть еще ряд руководителей-долгожителей, фамилии которых не буду называть. За всеми ними – стабильный состав помощников, махрово «обросших» деловыми взаимоотношениями друг с другом. Изменить ситуацию в регионах невозможно, не поменяв кадровый состав «свиты». Кроме того, я за укрупнение регионов. Укрупнение – это шаг к сокращению административного аппарата и увеличению управляемости регионов. Подобная тенденция уже прослеживается: образовались Красноярский край, Пермский край, Забайкальский край и так далее. При Владимире Путине появилось семь федеральных округов, они себя оправдали на определенном этапе, и работу в этом направлении нужно продолжать. – Кто из политиков вам наиболее симпатичен? – Путин. Я предполагаю, что он обязательно вернется во власть как президент. Это случится через четыре года, в 2012-м году. И это будет правильно. Вернется, хотя бы потому, что должен открыть Олимпиаду в Сочи, поскольку Владимир Владимирович главный человек, благодаря которому мы выиграли конкурс на проведение Олимпиады в нашей стране. Я думаю, что это дело его жизни. – И этой мотивации, думаете, достаточно? – (смеется) Нет, конечно. Путин действительно самый харизматичный российский политик. Я очень хорошо отношусь к Дмитрию Медведеву, но полагаю, что его миссия именно в этом и будет состоять – провести в России мощнейшую кадровую «революцию», поставить «у руля» регионов приличных, отвечающих новым требованиям руководителей и подготовить всех к 2012-му году – к возвращению Владимира Владимировича Путина. По-моему, никто возражать не будет. За эти восемь лет он завоевал международное доверие и как президент, и как личность, и как человек. Он не пошел на изменение Конституции – и правильно сделал. Мы не должны уподобляться некоторым бывшим республикам СССР и странам СНГ, которые ввели у себя «пожизненную власть». Мы поступили цивилизованно, хотя некоторые «били челом» и слезно просили: «Отец родной, давай, измени Конституцию, оставайся президентом еще». Путин мудро решил. А если учесть, что с Дмитрием Медведевым они друзья, коллеги и многолетние соратники, то можно сделать вывод, что все это время Путин будет рядом. – Но, согласитесь, есть разница между понятиями: «быть рядом» и «быть президентом». Вы вот тоже были спикером городского Собрания, а сейчас – один из депутатов. Процесс адаптации прошел безболезненно? – Скажу откровенно: работа в качестве спикера была для меня чрезвычайно интересной, поскольку предоставляла огромное поле для деятельности. Отработав в этом должности четыре с половиной года, я сумел выйти на российскую орбиту в части муниципальной деятельности. Я был членом Совета по местному самоуправлению при председателе Государственной Думы. Я был членом правления Союза российских городов. Я был зампредседателя координационного совета Собрания руководителей представительных органов местного самоуправления, и так далее. Я решал проблемы города на разных уровнях. И сегодня – это подтвердят все мои коллеги – я добросовестно работаю в двух комиссиях: по бюджету и городскому хозяйству. А что касается изменения статуса… Понимаете, я не зацикливаюсь на таких вещах. Ну, перестал быть председателем Горсобрания, и что с того? Я всегда мгновенно переключаюсь на другую деятельность. Способность к адаптации – это хорошее качество. Человек должен быть максимально восприимчив к любым изменениям, которые могут произойти в жизни. У меня в судьбе много таких поворотов было. Я считаю, что у меня высокая степень адаптивности. – Говорят, что с возрастом это качество человеком утрачивается, и он становится менее гибким… – Это же очень важный принцип жизнеустойчивости: надо уметь сразу же найти нужный, правильный алгоритм, который позволит тебе чувствовать себя нормально в новой ипостаси. – У вас определенно очень мощная энергетика. Вы людей, которые находятся рядом с вами, непроизвольно не подавляете? – Ни в коем случае. У меня цель – выслушать человека, уметь поставить себя на место собеседника. Не моя методика – подавлять. Я не авторитарный человек. Да, я знаю, что авторитарный способ ведения дел присутствует у многих, но надо подавлять в себе авторитарность, а не подавлять других. Надо идти по пути сотрудничества и никогда не считать себя умнее других. Вот это очень важно. – Насколько, на ваш взгляд, изменилась ментальность наших людей за последние годы? Или мы все также, «вылеплены» из одного, советского, теста? – Пока что в большинстве своем мы так и остались советскими людьми. В этом факте есть отрицательные моменты, но много и положительного. Например, не показная любовь к Родине. Не показной патриотизм, когда мы искренне гордились своей страной, своим строем. Пока мы «болеем». Пока мы создаем другое общество. Новой России всего-то 16 лет. – Вы оптимист, Михаил Федотович… – Это да. – Внука своего таким же растите? Какие основные жизненные принципы вы ему внушаете? Или, может быть, достаточно просто любить ребенка, а все остальное приложится? – Внук у меня просто замечательный человек. Да, я могу так сказать про 6-летнего ребенка. Он хороший парень. Я чувствую в нем внутренний стержень, а это очень важно. Если честно, я не люблю менторских наставлений. Меня отец никогда не прессинговал, мы с ним были друзьями, он всегда это подчеркивал. Вот и я своему внуку никогда не скажу: «Ты должен делать так, и не иначе…» – Правда, что внуков любят больше, чем детей? – В какой-то мере – да, и этот процесс вполне объяснимый. Дети уже где-то «за спиной», они выросли, им по 30-40 лет, самостоятельные люди, которые сами за себя отвечают. А тут ребенок, требующий внимания. Естественно, отношение к нему более нежное. – Назовите определяющие черты вашего характера. – Уравновешенность, вдумчивость и доброжелательность. Причем, доброжелательность по отношению к любому человеку. Надо априори верить людям. – И быть к ним снисходительными? – Слово такое… не очень хорошее. Снисходительность сродни равнодушию, на мой взгляд. – Прощать умеете? – Так счастливо сложилось, что с прямым предательством и подлостью мне очень редко приходилось встречаться в жизни. – Вам, наверно, многие говорят, что вы выглядите значительно моложе своих лет. В чем секрет? – Секрета нет. Во-первых, это гены. Во-вторых, это способность не «закваситься», а всегда сохранять привычный ритм жизни. Я человек самовнушаемый. Например, 28 лет назад бросил курить, и соблазна снова «затянуться» у меня не было. Я внушил себе, что курить нельзя. Ну, нельзя и все. Внутренняя самодисциплина и убежденность должны быть в каждом. Я не ангел какой-то. Я живой человек, со своими слабостями и недостатками. Но я считаю, что прожил нормально, и еще поживу, и поработаю, дай Бог. В компании друзей могу и выпить, и песни попеть, и стихи почитать, и подурачиться в сугробах. Надо уметь расслабляться – это очень важно. – Без чего в жизни вы не можете обойтись? – Семья – раз, у меня замечательная жена. Работа – два, спорт – три. Причем, спорт меня интересует во всех его проявлениях. У меня очень много друзей – великих спортсменов, с которыми я постоянно общаюсь. Могу позвонить Борису Петровичу Михайлову, и он не будет спрашивать: «Кто это?», потому что знает мой голос. Опять-таки, без друзей никак не обойтись. Без дома, в котором я живу. Видите, многое набирается – и все важное. Без соратников, без коллег, без комбината, без города. Магнитогорск настолько своеобразный город, что я воспринимаю его как живой организм. – Знаю, что папа у вас был историком, мама – психологом. Получается классическая семья гуманитариев. И вы, по идее, должны были быть «лириком», а не «физиком» в душе. Почему вы решили связать свою судьбу с металлургией? И каким образом мальчик из Якутска узнал про Магнитогорск? – Объясняю. В Якутске есть крупный Государственный Университет со всеми необходимыми отделениями. Но мне было 17 лет и очень хотелось познать все прелести самостоятельной жизни. К тому же я очень активно занимался спортом, играл в баскетбол, входил в сборную республики. И вместе с четырьмя своими одноклассниками, которые также как и я играли за сборную Якутии по баскетболу, мы задумали поехать поступать в тот город, где спорт был очень хорошо развит. Выбор пал на Томский политехнический институт. Поступали на электроэнергетический факультет на вновь открываемое отделение: проектирование и эксплуатация атомных установок. Представьте себе. – Ужас. – Кошмар (смеется). Конкурс был очень высокий. Надо было набрать 23 балла из 25. Из нас пятерых поступило только двое. Они, кстати, до сих пор живут и работают в Томске, преподавателями в этом же институте. Поскольку я шел по «целевому набору» и экзамены у меня были сданы хорошо, в Якутске мне предложили на выбор пять ВУЗов: Ленинградский университет, Московский историко-архивный институт, Куйбышевский индустриальный институт, Ташкентский политехнический и Магнитогорский горно-металлургический институты. Я не хотел быть филологом, поэтому Ленинград отпал первым. В 17 лет погружаться, как отец, в архивную деятельность (хотя я очень хорошо представлял себе эту работу), меня не особо прельщало, поэтому в Москву тоже не поехал. Про Ташкент папа сказал: «Слишком жарко». После Якутии так особенно (смеется). Ну, а в Куйбышев отказался ехать потому, что там у меня учился старший брат. Я посчитал, что двух Сафроновых для города будет многовато. – «Боливар двоих не вынесет»? – (смеется) Да, для одного института это явный перебор. Старший брат учился на нефтяном факультете и сейчас он очень большой человек. – У большого человека маленькая нефтяная скважина? – (смеется) Нет, мой брат – член-корреспондент Российской академии наук, профессор, доктор наук. Он возглавляет Якутский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук и является главным ученым Якутии. – Итак, у вас остался только Магнитогорск… – Да, отец сказал мне: «Хочешь быть инженером? Пожалуйста!» Так я приехал в Магнитогорск и был зачислен в институт «автоматом». С факультетом определился уже на месте: поступил на металлургический, хотя в 1959-м году факультетов было только три: горный, металлургический и строительный. Вот и вся история. О своем решении я никогда не пожалел, хотя бы потому, что прошел здесь колоссальную жизненную школу. – Есть такие строчки: «Есть город, который я вижу во сне… О, если б вы знали, как дорог…» У вас остались сентиментальные воспоминания об Якутске? – Конечно. Кстати, я там был недавно, всего пару месяцев назад. Воспоминания детства, юности должны быть у каждого человека. – А смогли бы переехать в Якутск? – Сейчас, пожалуй, уже нет. Слишком много связано с Магнитогорском, ведь я живу здесь уже почти 50 лет. – Михаил Федотович, вы тщательно искали «окно» для интервью в своем рабочем графике. Судя по всему, у вас заранее все четко расписано и распланировано. Вы не устаете от такого темпа жизни? – Конечно, устаю. – Тогда зачем так нагружать себя? – Мне интересно так жить, по-другому себя не мыслю. Что тогда делать? Сидеть, сложа руки? – Путешествовать, отдыхать… – Ой, не знаю. Мне слишком многое надо еще сделать. Мои дни обязательно должны быть заполнены интенсивной работой, которая поглощала бы меня целиком. Я абсолютно уверен, что нужно наполнять свою жизнь до предела разными делами. Ведь в каждом человеке остается что-то нереализованное. Мы просто не всегда стремимся развить в себе какие-то новые таланты, а они обязательно есть у всех. Простой пример: я – увлекаюсь музыкой. И песни писал в свое время, и диск у меня вышел, и на гитаре играю. Но буквально год назад я стал писать стихи. Произошло это совершенно случайно. К юбилею одного товарища, которому исполнилось 60 лет, я вдруг придумал такую дружескую, шутливую, юмористическую эпиграмму. Первый «опыт» удался и пошло-поехало. Я даже написал автобиографию в стихах в прошлом году по случаю своего 65-летия. – За сколько осилили? – Недельки за две написал «эпохалку» в шести частях. – Ничего себе: 65 лет жизни и всего две недели творчества? – Причем, специально ко дню рождения, я издал сборник со стихами и с фотографиями. Сейчас друзья даже не воспринимают, если я прихожу на какое-то торжество без своих стихов. – Вы так трепетно отнеслись к своей юбилейной дате? – Что значит трепетно? Это просто памятный день моей жизни. Но гораздо важнее даты, которые я никогда не смогу пропустить: день рождения жены, детей, внуков, моих родителей. – У вас большой родственный «клан»? – Я совершенно не понимаю людей, которые говорят: вот у меня есть брат, с которым я не общаюсь уже 10 лет. Или где-то живет сестра, но мы не созваниваемся. У меня два родных брата и четыре двоюродных. Мы все очень тесно общаемся. Мы по-настоящему родные люди, а подобная «клановость», как я считаю – очень хорошее дело. Это потребность, необходимость знать, что в моей большой семье – все в порядке. Мы ведь не просто общаемся, мы поддерживаем друг друга. Сафроновская «братва» (смеется) живет в разных городах – Москве, Королеве, Якутске, Магнитогорске, но мы прочно связаны невидимыми нитями кровного родства. текст: : Наталья Романюк |